Космоэколухи - Страница 106

106

– Но почему он даже не попытался удрать?

– Возможно, решил, что так будет лучше. – Вениамин сочувственно взял в свои ладони руку девушки, но Полина сердито ее вырвала:

– Дэн всегда сражался до последнего! Я не верю, что он просто взял и утопился – уж скорей бросился бы на Казака, как тогда на Балфера, и прихватил его с собой.

– Кстати, да! – оживился Тед. – Может, Дэн что-то знал про это озеро? Вдруг там подводный тоннель есть или пещера с воздухом?

– Откуда? Он же впервые его увидел. И о тоннелях-пещерах в первую очередь знали бы бандиты – они, похоже, регулярно тут купаются… и утопленников эхолотом ищут. – Станислав стойко выдержал возмущенно-укоризненные взгляды команды. Лишать их надежды он не хотел, но предпочитал, чтобы она зиждилась на более веских аргументах. – На что он рассчитывал, принимая такое решение? В озере действительно могут водиться хищники, респиратор намок и сдох, и Дэн даже не видел, в какую сторону нас увезли… Нужно невероятное везение, чтобы выбраться из такой передряги.

– Ну, значит, за Дэньку можно не волноваться, – невесело усмехнулся Тед. – Большего везунчика я еще не встречал.

* * *

Корабли улетели, и приозерная жизнь потекла своим чередом. От берега друг за другом, как круглые зеленые лодочки, отчалили кувшовки – примитивные животные, названные в честь земного растения. Стебель им заменяли многочисленные, быстро перебирающие ножки на нижней стороне тельца. Выбравшись на открытую воду, кувшовки распластались по ней и замерли, жадно впитывая солнечный свет. Когда на какой-нибудь из «листьев» присаживалось хлопьевидное насекомое, кувшовка мигом забывала о фотосинтезе и, сформировав ротовое отверстие точно под жертвой, молниеносно ее засасывала.

Из кустов высунулась любопытная мордочка, поводила носом по сторонам и спряталась: по поляне скользнула большая треугольная тень. Крылатые ящерицы ее тоже заметили, налились краской и забулькали, но продолжали порхать из устьица в устьице, чувствуя себя в безопасности среди ветвей.

Прошло еще несколько минут, и из глубины у самого берега начало медленно-медленно подниматься тело в сером комбезе. Вначале оно всплывало стоймя, но, коснувшись поверхности макушкой, развернулось и легло на спину, подставив солнцу белоснежное лицо с голубоватыми губами и веками. Вокруг него расцвел рыжий ореол, перетекающий в дымные черные щупальца. Клубясь и множась, они расползались все дальше и шире.

Час без дыхания никакой киборг не выдержал бы.

Он и не дышал.

Солнце продолжало припекать. Озеро едва замечало его усилия – к полудню верхний слой не прогрелся и до пятнадцати градусов, а метром ниже начинался жидкий лед. Природная криокамера, в которой быстрее замерзнешь, чем утонешь. Кувшовки и те на ночь выбирались на сушу, пережидая холод и заодно спариваясь.

Семнадцать минут – это не теряя рабочих качеств. А если – ну и черт с ними? Все равно враги задавят количеством или попросту расстреляют.

Зеркальная поверхность озера отражала солнечные лучи, но выступающие из нее участки тела понемногу начали нагреваться. Когда сработал третий по счету термодатчик, грудная клетка механически качнулась, выплеснув изо рта воду и втянув на ее место воздух. «Пригоден для дыхания», – подтвердили анализаторы гортани, запуская реанимационную программу.

Замерзающее тело отчаянно сопротивляется смерти: дрожит, сжимается в клубок, сдает вначале дальние бастионы – кожу, уши, нос, пальцы, затем сужает более крупные сосуды рук и ног, чтобы снизить потери тепла и сберечь его для сердца и мозга. В ледяной воде это происходит очень быстро.

А если не сопротивляться – то еще быстрее.

Погрузиться на несколько метров, зацепиться за подводный склон, передать управление процессору. Температура быстро упадет, а вместе с ним и сердечный ритм, до пары ударов в минуту. Холод приостановит обмен веществ, снизит потребность в кислороде и замедлит гибель мозга – правда, он этого уже не узнает, отключившись гораздо раньше. Рука разожмется, когда концентрация углекислоты в тканях достигнет пороговой величины – минус десять процентов, которые потребуются на всплытие и оценку ситуации.

Тело конвульсивно забилось в воде, то погружаясь в нее целиком, то почти наполовину выскакивая. Движения были резкие, механические – работали исключительно имплантаты, планомерно и безжалостно выдергивая органическую часть из холодовой комы. Мощный выброс адреналина, откачка жидкости из легких, быстрые и резкие сокращения всех мышц для генерации тепла, а когда тело случайно уткнулось в берег, то мгновенная реакция: ухватиться, подтянуться, выкатиться на сушу, чтобы продолжить эту безумную пляску и там.

Притихшая живность настороженно наблюдала за происходящим – вначале из укрытий, потом с безопасного расстояния, постепенно его сокращая, а вскоре и вовсе успокоилась и вернулась к своим делам, больше не обращая внимания на скрюченное тело, неподвижно лежащее у самой воды.

* * *

– Что, уже садимся? – изумился Тед, подходя к двери и приникая к окошечку. – Мы ж еще и двухсот километров не пролетели.

– Откуда ты знаешь? – не поверил Вениамин. – Иллюминатор же закрыт.

– Ха! Можно подумать, я не чувствую, с какой скоростью корабль движется.

– Обычно ты так водишь, будто не чувствуешь, – заметила Полина, присоединяясь к другу.

– Во-во, сейчас мы еле тащились. Интересно – почему?

– Из-за груза, – правдоподобно предположил Станислав. – Слишком ценен и опасен, чтобы растрясти его в шаге от цели.

106