Космоэколухи - Страница 108

108

– Заслужи вначале, – буркнул Майк, тоже томящийся от голода и про себя матерящий и шефа, и пленников, по вине которых ему приходится торчать в медчасти, пропустив и обед, и, похоже, ужин.

Вещи космолетчикам не вернули, взамен выдав простые ярко-желтые комбинезоны со светоотражающими вставками. Все – разной степени поношенности, от выгоревшего и исцарапанного до почти нового, с одной, но очень красноречивой заплаткой напротив сердца. Респираторы тоже дали другие, пластиковую дешевку с растрескавшейся резиной.

– Фильтра хватает на шестнадцать часов, – предупредил Майк. – Утром получаете у надзирателя новый, вечером сдаете старый.

– А ночью что делать?

– Спать, – отрезал бандит. – В бараке и так дышать можно. Дракон, забирай старика, а мы с Жиздом этих на плантацию закинем.

Пленники переглянулись, молча пожелав друг другу мужества и сил держаться до победного или хотя бы до последнего.

Станислава увели первым, остальным пришлось подождать, пока бандиты натянут легкие пластинчатые броники под горло, защищающие разве что от стрел и ножей, и проверят оружие. Сутки на Медузе были короче земных, снаружи уже темнело, но космолетчики успели разглядеть, что ангар замаскирован под скалу, а крыши соседних построек художественно утыканы ветками, с флайера не отличить от настоящих деревьев.

Пленников погрузили в маленький гусеничный «Сверчок», работающий от солнечных батарей; за день они успевали накопить достаточно заряда, чтобы после заката машинка отъездила еще два-три часа. Военные и исследователи очень любили эту модель: легкая, неприхотливая, позади кабины можно установить и платформу, и кузов, и, как в данном случае, клетку с решетчатыми стенками и сплошным верхом.

Ехал «Сверчок» почти бесшумно, лишь негромко стрекотали гусеницы да хлестали по кузову ветки. Дорога была такой узкой, словно ее проложили не люди, а звери. Наверное, на то и расчет: чтобы лагерь не демаскировала.

Машинка клюнула носом, спускаясь в овраг, и покатила по его днищу. Весной, наверное, здесь текла река, но сейчас от нее остались только твердые наносы песка да торчащие из него коряги.

«Сверчок» замедлил ход и остановился.

– Постоим, полюбуемся природой, – не оборачиваясь, лениво пояснил сидящий за рулем Майк.

Пленники недоуменно переглянулись. До сих пор бандит мало походил на романтика-натуралиста, к тому же место и время для того, чтобы предаться своей страсти, он выбрал исключительно неудачное: темно, пустынно, из всего пейзажа – стены оврага.

– Ой, вы слышали? – Полина испуганно вцепилась Теду в рукав.

Спустя несколько секунд звук повторился – теперь слева, гораздо ближе. Это был не вой и не боевой клич, а словно выдох на бегу, когда из пасти вырывается нечто среднее между хрипом и рычанием: «Ахгр-р-р… Хра-а-а…» Кто бы ни издавал эти звуки, бежал он сюда. И, кажется, тоже проголодался.

– А вот и природа, – флегматично заметил бандит.

Вверху хрипело, хлюпало и урчало все чаще и громче. По стенкам оврага шуршали змейки песка: кто-то топтался на самом краю, отчаянно желая, но не решаясь спрыгнуть. Наконец звезды перечеркнул черный силуэт, и по крыше словно кувалдой ударили. Между неплотно пригнанными досками воткнулся черный изогнутый коготь длиной с человеческий палец. Природа засопела, заскреблась и зачавкала, энергично проверяя крышу на прочность. Потом спрыгнула на землю, и пленники разом отпрянули от решетки, сбившись в центре клетки. Правильно сделали: между прутьями вклинилась лязгающая зубами морда – в одном месте, в другом, в третьем… Расстояние везде было одинаковое, но и хищнику, и пленникам казалось, что вот-вот найдется щелка пошире.

Две лазерные вспышки положили конец представлению. Майк поводил фонарем по конвульсивно подергивающейся туше, выхватывая из темноты то трехсуставчатые лапы, то оскаленную пасть, то чешуйчато-щетинистый хребет.

– Хасса, – сообщил бандит. – Их тут полно, только и ждут, когда какой-нибудь дурак в бега пустится. Окружат, повалят и заживо кишки выжрут, а потом обглодают до последнего шматка.

Второй конвоир оттянул респиратор, сплюнул за окошко и, вернув маску на место, убежденно сказал:

– В этой проклятой дыре без фильтров и оружия никому и суток не выжить. Так что даже не пытайтесь.

«Сверчок» поехал дальше. В клетке царило подавленное молчание.

* * *

Дэн очнулся от боли. Кажется, кто-то пытался пообедать его ногой и, по ощущениям, обглодал ее уже до колена. Впрочем, это навигатор сообразил чуть позже: система самосохранения оценила ситуацию быстрее и тут же отреагировала. Зверушка с любопытной мордочкой отлетела в сторону, шмякнулась о ствол, вскочила и с обиженным скулежом умчалась в кусты, не дав толком себя рассмотреть.

Нога оказалась на месте, даже почти целая. И болела не укушенная щиколотка, а сведенная судорогой икра. Вечерело, поляну сплошь застелило тенью, и Дэна снова затрясло. Уже рефлекторно, а не механически.

Шанс добежать до деревьев под огнем Казаковых «семерок» был меньше процента, а если они бросятся в погоню, то вообще стремился к нулю. Дело даже не в разнице моделей – Дэн буквально неделю назад перестал подключать имплантаты при ходьбе (боль при этом усиливалась, зато удавалось не ковылять совсем уж откровенно), да и правая рука до сих пор действовала всего на семьдесят три процента от нормы. От людей, пожалуй, ушел бы, от «сородичей» – нереально.

Все это Дэн просчитал еще до капитанского приказа. Который настолько застал киборга врасплох, что он без колебаний подчинился – хотя уже собирался атаковать, переведя системы в боевой режим и ожидая выбора цели. В такой паскудной ситуации Станислав должен был попытаться спасти хоть кого-нибудь из своих людей, логичнее всего – Теодора, самого бойкого и занимавшего наименее проигрышную позицию. Если бы киборг сшиб угрожающего ему бандита и заслонил удирающего приятеля от вражеского огня…

108